Мой дедушка умер, когда мне было 14 лет. Он научил меня играть в карты и в шахматы, делать бетонный раствор и ставить опалубки, чертить турнирные таблицы для чемпионатов по футболу и хоккею. Он был большой. Говорил хриплым басом. Все дети во дворе его боялись. Но со мной он был очень нежным, называл меня «петушочек». Я была его единственная внучка.

Когда мне был 21 год, я влюбилась в фильм Михаила Калика «Любить» (1968), после просмотра которого я решила заняться советским кино. Темой моей магистерской диссертации стала «Поэтика жеста в кинематографе советской „новой волны“». Я окунулась в мир 60-х с головой. Отсматривала хронику, занималась антропологией «советского человека». Потом я стала работать в киноархиве, собирать и изучать документы эпохи. Я сделала несколько советских киноретроспектив на международных кинофестивалях. За все время работы я взяла большое количество интервью у советских режиссеров, сценаристов, операторов-«шестидесятников». Все они были ровесниками моего деда.

Мне было 26 лет, когда я перевезла к себе домой в Италию свой фотоархив. Среди пленок я обнаружила коробку с негативами моего деда, который бабушка хотела уничтожить. Как-то давно я застала ее с ножницами на кухне и забрала архив к себе на хранение. Сканируя пленки, я узнала, что я ничего не знала про моего деда. Благодаря моим киноведческим исследованиям, я знала про шестидесятые — время, когда мой дед был молодым. Язык жестов в кино, которым я занималась, стал языком, с помощью которого я стала расшифровывать найденный фотоархив, чтобы заново познакомиться с моим любимым дедом.